Профессорский дом

Все в округе звали этот дом «профессорским». В детстве я никогда не задавал вопрос почему. Просто было ясно: этот дом профессорский. Это было заметно и по жильцам (они все были интеллигентного вида, хорошо одевались и вели себя сдержанно и даже слегка надменно), и по «экстерьеру» дома (именно так и должен выглядеть профессорский дом – профессор среди зданий). Наш дом был соседним (на углу Либкнехта и Ленина) и никак не назывался. Ну, иногда, правда, говорили «дом, где ЯМО». Так вот, двор нашего дома как бы «перетекал» в двор профессорского через маленькую асфальтированную горку, обрамленную сараями и гаражами для мотоциклов. Во дворе профессорского дома мы играли в футбол, потому что двор нашего, совсем не интеллигентского дома, мягко говоря, был не очень приспособлен для игры в футбол: в нем почти все время висело свежевыстиранное постельное и нижнее белье жильцов, а на самом большом участке стоял сортир с пристроенной к нему открытой помойкой, доставать мяч из которой было никому неинтересно. А во дворе профессорского дома играть было удобно: ни белья, ни сортира, ни помойки.

Это ведь был интеллигентный, современный дом, построенный сразу после войны пленными немцами. Жильцы сушили белье на балконах и в квартирах: выставлять его напоказ во дворе было не принято, а уборные, как и положено в приличных домах, были в квартирах. Однако, одно неудобство в наших футбольных матчах все же было. Ворота одной из команд всегда были прямо под окнами первого этажа, в котором находилась «спецполиклиника». Может быть, еще и поэтому дом назывался профессорским, я не знаю. Знаю только одно, вратарь в этих воротах всегда стоял «насмерть». Но, ясное дело, везло ему не всегда. Спасало то, что это были окна поликлиники, а не квартиры. Ну и то, что бегали мы быстро.

Александр Соловьев
Вознесенская, 63